Лора Бочарова
Эта тихая поступь извне - иль в моей голове -
Приближенье судьбы сероглазой, изнанка фортуны.
Я давно уже жду, как стрела зазвенит в тетиве,
Обнимая гитару, как гриф астролябии - Бруно.
Дверь сорвется с петель, и придут, и потащат меня
По грязи мостовой, мимо спеси готических шпилей,
Мимо шумных базаров, затопленных гомоном дня,
Вдоль костров и костелов - туда, где не строят идиллий.
Где зевающий лучник ладони подносит ко рту,
И чета голубей за решеткой воркует по-свойски,
А за ними - внизу - на обманном вечернем свету -
И Париж, и Ситэ, и неконченный богословский...
Там мансарда вернее служила началом Небес,
Чем талмуд казуистов и ладан епископской славы.
Я уверен лишь в том, что Париж стоит тысячи месс,
Ну а месса не стоит и сточной парижской канавы.
...Полуобморок утра накроет меня с головой,
И петлею на шее затянется плащ сновидений.
И тяжелые мысли мои - мой железный конвой -
Наконец-то позволят уйти из их цепких владений...
Нет, не время облавы! Не время садиться на мель,
Когда носится в воздухе призрак прованского лета!
Может быть, я еще допою свой последний рондель,
Если смерть за меня не захочет закончить куплета.
Я еще оживу. И вернусь, как пройдут холода,
По цветущему вереску, по луговому безбрежью.
Я вернусь к вам живым, как всегда.
Как бывало всегда.
Как любой из певцов возвращается
к ждущим с надеждой.
1991 г.