Cказочница....silentium amoris
Вертиго
«Хэллоуин. Сочельник дня всех святых. День всех святых. Ну что в нем такого? Глупая американская традиция, возродившаяся из Самайна. Осовремененные языческие праздники… Осовремененные охристианенные языческие праздники… Игры, повод для вечеринок, ну что в них такого? Да и что за слово «самайн», если даже в английском этот праздник звучит как «сауин», а уж в гэльском или ирландском…»
Джек был просто переполнен знаниями из Википедии. Что откуда пошло, как когда праздновалось. Не хватало только понимания, что в этом есть такого, и что вытянуло его сегодня на улицу, где для среднемесячных «+6» стояли чересчур холодные «– 2».
– Козел черный.
– Че? – Раздалось негодующее из ларька.
– Говорю, «Козел черный» и «сникерс».
– В банке?
– В бутылке.
«Сникерс» Джеку совершенно не хотелось, но он сыграл свою любимую шутку и был доволен. В конце концов, в Хэллоуин ведь положено играть шутки, верно?
Клюя очистки семечек в бесплотных попытках найти что-то съестное на замерзшем, но все еще чистом от снега асфальте, рядом по тротуару, огибая световое пятно от фонаря, неспешно прогуливалась ворона. На Джека она не обращала никакого внимания.
– Эй, животное! Лови! – Он аккуратно кинул шоколадку так, чтобы она приземлилась прямо перед черной птицей.
Ворона лишь на мгновение остановила взгляд на человеке (на человеке ли? И как понять, если нет зрачков?), взяла добычу в клюв и, махая крыльями, очень скоро исчезла во мраке, собравшемся вокруг крыш зданий.
– Птица упорная, птица сильная, но… – Джек хотел было закончить фразу известного анекдота, коль скоро рядом все равно не было ни женщин, ни детей, но другая мысль вдруг ворвалась в его сознание, – Эй! А спасибо где? Неблагодарная тварь.
А потом он рассмеялся. Искренне так, весело. Что ж, по крайней мере, ему стало теплее.
***
Джил аккуратно провела рукой по волосам. Они были чуть влажными, зато лежали так, как надо. Значит, еще немного и можно выходить. Заходящее солнце ласковыми лучами грело щеку, создавая иллюзию последних дней лета или начала осени. А еще лицо, освещенное лишь с одной половины, смотрелось загадочно и таинственно.
– Джил! У меня получилось! – Из соседней комнаты примчался младший братец, держа в руках какой-то, собранный им только что конструктор.
– Умничка, – Джил улыбнулась ему, потом наклонилась и нежно поцеловала лоб. Когда, она подняла взгляд вверх, в дверях стояла мать.
– Уже собралась куда-то? – Она была показательно недовольна и даже чуть-чуть рассержена. Крылась же за этим только печаль, – Раз в год зайдешь и даже поужинать не останешься.
– Не сегодня, Ма, – Джил продолжала улыбаться. Так же нежно, как последние солнечные лучи обнимали ее стройную фигуру, – потом еще обязательно загляну.
– Потом-потом… все у тебя потом, – Джил привыкла к подобному безобидному ворчанию, даже любила его, но сейчас не особенно в него вникала.
«Раз в год… Самайн тоже раз в год», – подумалось ей, – «Самайн… возможно это и неправильное произношение, но какая разница? Как не произноси, суть от этого не меняется. Никогда».
– Но хоть чаю с нами попьешь? – Уже только лишь с искренней надеждой спросила мама.
– Чаю, попью, – кивнула Джил, спиной ощущая, как все ближе к закату катится солнце.
***
– Танцевать она будет… – Джек подышал на замерзшие руки, – Но где? В каком-нибудь из клубов. Их сотни в городе. Наверное, там, где проводятся тематические вечеринки. Но и таких дюжины… Она напишет… Так что остается только ждать, а Джимми?
Джимми, будучи обычно дворовой собакой, ничего не ответил, только передвинул морду носом ближе к выходу из подземки, откуда струился теплый воздух.
– Вот же завел привычку – с животными разговаривать, тьфу, – он собрался было пнуть пустую пивную банку, так удачно оказавшуюся рядом с ногой, но на поясе как раз что-то гулко завибрировало. Сообщение? Звонок. Три гудка и голос уже в гарнитуре.
– Эй, Джеки! Ты знаешь, какой сегодня день?
«Самайн», – чуть было, сдуру не ответил он.
– Пятница, друг мой.
– Вот именно! Тебя в баре ждать как обычно?
– Не будет меня в баре.
– Да ладно. «Черный четверг» ты с нами не отмечал, ладно – на работу с утра надо было, но сейчас-то чего? Хэллоуин опять же. Что там у тебя?
– Дела. Важные дела.
– Важные Утренние Дела или Важние Вечерние Дела? – Не без ехидства спросил голос в наушнике.
– Да иди ты.
Чтобы сбросить звонок пришлось извлечь плоское тело гаджета из уютного тепла кобуры. Легкое прикосновение к части экрана, обозначенной всем известным красным символом, и болтовня сразу прекратилась. Джек, конечно, любил своих друзей. Но отнюдь не всегда их мог вытерпеть. Снова вибрация и гудение.
– Да что ж, за… – Гудение оборвалось: сообщение.
Джек медленно посмотрел на экран. «Киммерийский мост».
– Что ж, неплохо… Киммерийский мост… – он помедлил, размышляя, а верна ли его стратегия, а потом громко сказал, – Киммерийская набережная. Клубы.
Микрофон четко уловил голос человека, в мгновение ока этот голос был расшифрован, разложен на фонемы и лексемы, обработан и превращен в поисковый запрос.
– Хм. Не так уж и много.
Быстро, закидывая все найденные адреса в «избранное», давая клятвенное обещание «потом все почистить», Джек начал двигаться к указанному месту. Он, в принципе, знал дорогу, но по привычке поглядывал на запустившийся навигатор.
***
Джил легко ступала по асфальту. Ее шаги были почти не слышимы. А походка ее напоминала нечто среднее между полетом и танцем. Для нее самой вокруг уже лежал снег. Он легко поскрипывал под ее шагом. Он блестел от блеклого света фонарей. Он пах, как может пахнуть только первый снег… Но очередная машина с включенным дальним светом, пронесшаяся по проезжей части вырвала ее из этой ранне-зимней сказки. Все еще стояла осень. Холодная, но осень. Быть может, стояла насмерть.
Все реже стали попадаться машины. Все чаще ее стал окружать снег. Все чаще ей стали перебегать дорогу, а иногда сопровождать – кто до перекрестка, кто пару кварталов. Она улыбалась им, звала. Но они держались далеко в тени и очень быстро исчезали.
Поднялся ветер и за минуту достиг такой силы, что против него было сложно идти. К счастью, он часто менял направление, словно играясь и иногда дул в спину, только помогая идти. Джил выудила из пачки, покоившейся в кармане, сигарету. Ветер как мог мешал Джил, но она повернулась к нему спиной, закрыла зажигалку ладонью и, все-таки, смогла прикурить. Дым сразу стало сносить куда-то в сторону, как и пар, идущий от дыхания.
Руки быстро мерзли, даже в перчатках. Холод забирался под рукава и лез дальше. Однако Джил не стала укутываться в шарф или прятать руки в карманы. Она расслабилась и приняла этот холод. Ей все еще было холодно, но ей было приятно. Это был ее холод. Это был холод ее осени.
***
Вода звала и притягивала его. Такая темная и спокойная. И все бы ничего, но Джек стоял на пролете Киммерийского моста, высоко над рекой.
– Не сегодня, – бросил он воде.
Вода позвала его еще раз. Так, без всякой надежды, на случай, если человек наверху врал. Из собственной глупости ли, из желания ли сделать воде приятный сюрприз, или по каким-то еще собственным человеческим причинам.
Вообще-то, Джеку нравился Киммерийский мост. Высокий, широкий с подвесной системой. Было в нем что-то, что показывало величие человека. Но все меньше Джеку нравилась эта затея. Темнота. Холод. И какие-то странные ощущения в душе. Тревога? Да нет, что-то посложнее тревоги. Что ж. Что бы ни произошло сегодня ночью, он дал обещание, что, по крайней мере, проследит за тем, чтобы у Джил было все в порядке. Проследит…
На улице было очень тихо. Ни одного человека и ни одной машины. Это было очень странно для этой части города в какие-то жалкие одиннадцать-двенадцать часов. Было очень тихо. Но в голове играла какая-то музыка. Что-то совсем дикое. Словно скрипка под тремя слоями дисторшна. Музыка, аккомпанимируемая звуком шагом. Джек обернулся.
Перед ним стояла Джил. Где-то вдалеке послышался звук серены, грохот сталкивающихся автомобилей, в секунду ставших одной грудой метала, но через мгновение оборвался. Словно и не было этого звука.
– Привет…
Она взяла его за руку…
– Хорошо, что ты…
…Один из фонарей, стоящих около моста потух. Джил, развернулась и пошла куда-то, потянув Джека за собой.
– Мы не виделись целых… Куда ты…
Вокруг были люди. Кто с бокалом вина во фраке вел беседу, он вежливо уступил им дорогу. Кто-то уже висел на плечах друзей, отягощенный действием алкоголя , кто-то танцевал. Гремела какая-то музыка. Джил буквально тащила его за собой.
Где-то сверху каркнула ворона и на них вдруг осыпалась снежная шапка. Вся в блестках снега Джил продолжала идти вперед, оставляя неглубокие следы в белом покрывале. Она знала, что где-то там впреди…
Джек знал, что где-то там впереди будет сцена. Он коснулся рукой нагрудного кармана, проверяя на месте ли фляжка. Взял на всякий случай… Но ему стоит сохранять трезвый, если он хочет проконтролировать безопасность. Трезвый рассудок?
Джек стряхнул с лица, прилипшее туда птичье перо. В волосах Джил застряли несколько, удивительно, но ей это шло. Тонкие ветви деревьев изгибались под каким-то ненормальными углами, казалось, что это руки странных тонких бледных существ, которые вскинули их в каком-то диком танце. Звезды наверху кружились, а иногда прыгали с места на место – у них был собственный танец.
Где-то справа горел костер. По деревьям прыгали тени танцующих, вот только самих танцующих не было видно. Словно вокруг костра кружился огромный водоворот из теней. Или просто весь мир обращался вокруг костра. Слева послушался звук флейты. Рыжеволосое создание играло там на флейте, сидя прямо на снегу. Вокруг него танцевали язычки пламени, даже более рыжие, чем его волосы. Некоторые, самые храбрые запрыгивали на его колени, карабкались по спине на плечи и плясали там, пока им не надоедало или пока их не сбрасывали другие язычки. Увидев Джил, он кивнул ей, она же ответила улыбкой, только грустной улыбкой.
О ноги Джека потерся кот. И почти сразу же пропал. Он только успел заметить, что было в этом коте что-то знакомое такое. До боли. Волчий вой послышался вдали, в потом стал приближаться. Закручиваясь вокруг них тесной спиралью. Он был совсем рядом, буквально давил на грудь, когда просто рассыпался. Сквозь голые деревья стало видно вдалеке многоэтажки, лишь в одной из них теплым светом горело окно.
К лицу Джил прилип лист осины. Он был влажный и холодный. Она провела рукой по щеке и желтый кусочек осени остался в ладони. Она отвела ладонь в сторону, ветер подхватил лист и унес его куда-то танцевать. Просто так, без всякого приглашения.
Джил больше не тащила Джек за собой. Его ладонь выскользнула у нее из руки. Он остановился на мгновение, потому что заметил что-то краем глаза. Обернувшись, он увидел джентльмена в сюртуке и цилиндре, который тот приподнял в приветственном жесте. Машинально Джек протянул ему руку. Джентльмен недолго смотрел на нее, а потом пожал. Кода костяные пальцы крепко сжали ладонь Джека, их глаза встретились. Лишь на краткий миг. Который, впрочем, Джеку показался вечностью. Потом джентльмен кивнул Джеку (то ли понимающе, то ли просто вежливо), и они разошлись. Он без труда догнал Джил, которая теперь никуда не спешила. Они все еще шли молча, только теперь и Джек не ощущал никакой потребности в разговоре.
Джек взял ее за руку, а она благодарно улыбнулась и вдруг сделала шаг в сторону. Джек автоматически отпустил ее руку, Джил лишь пожала плечами в ответ на это. И начала танцевать. Она танцевала всем телом, но не сходила с места. То плавно, то резко, выбрасывая руки, потом медленно подтягивая их к себе, сплетая их вокруг своего тела, а потом снова расплетая. Движения тела напоминали что-то из современного, но Джеку, никак не удавалось понять, что именно.
Потом Джил начала кружиться и двигаться в сторону, траекторией движения выписывая круг. Вокруг нее начали собираться опавшие листья и искры от далеких костров. Вокруг нее стали появляться образы. Избушка на краю болота. Туманная дорога с потрескавшимся асфальтом, уходящая в лес. Олени, пьющие из лесного ручья. Джек потянулся за фляжкой в карман и испугался, не найдя ее там. И сразу же успокоился, обнаружив, что она уже у него в руке. Он рассмеялся, а потом размахнулся и кинул фляжку куда подальше. Образов вокруг Джил стало еще больше. Они почти скрывали ее. Джек двинулся к ней.
Искры обжигали его, заставляя то и дело вздрагивать от их горячих прикосновений. Листья оставляли неприятный грязный след на коже. Образы мешали пройти, притягивали, отталкивали или просто вставали на пути. Но он шел вперед, к ней, пока перед ним не оказалось лицо Джил.
– Дурак, – Сказала она и бросилась ему на шею. Всего на мгновение, ведь танец должен продолжаться. Она оттолкнулась от него, уходя в сторону, но теперь Джек крепко держал ее за руку. Он притянул ее, закружив. Начался их общий танец.
Она пыталась убежать, но он держал. Она льнула к нему, но он словно не замечал. Она пыталась выпорхнуть птицей, но он лишь сделал поддержку. Он звал ее к себе, но она вышагивала вокруг него. Он притягивал ее к себе, но она извивалась, словно пытаясь выскользнуть. Он держал ее, боясь, что она вдруг уйдет. Она обнимала его, боясь его потерять.
Ночь сплеталась вокруг них тугим кольцом и кружилась вместе с ними. А к огонькам искр вокруг прибавились еще и звезды сверху. Внезапно музыка поймала танец и стала кружиться вместе с ними. Это играла флейта, а ударные были похожи на стук костей. К ним добавился вороний хор, а вскоре и сами хозяйки голосов присоединились к вихрю танца. Вокруг вихря танцевали бледные фигуры с тонкими руками-ветками и с уродливыми ногами-корнями, скрипя и отстукивая свой собственный ритм по замерзшей земле. Сама земля гудела, то ниже, то выше и музыка стала казаться похожей на какофонию, а танец на истерию. Тысячи звуков и тысячи образов, сплелись вместе и бесконечным потоком кружились вокруг Джека и Джил.
У Джека закружилась голова. По-особенному, так, словно он стоял на вершине огромного здания-утеса, окруженного лесом и городскими тропинками, покрытого местами мхом рекламных объявлений. Что-то ударило его в печень, потом выше. Он согнулся, потеряв дыхание и выпал из танца. Он поднял взгляд – Джил бессильно протянула к нему руку, по ее тонким белым пальцам пробежала дрожь.
– Дурак… я же говорила.
Между ними был лишь тонкий слой водоворота, окружавшего их. Джек поймал дыхание, напряг все силы и попробовал рвануться вперед, но черная птица ударила его в лицо, заставив покачнуться и отступить. Дикий хохот раздался вокруг. Джек видел оранжевые всполохи, видел, как вокруг него сплетается новый вихрь, темнее и опаснее. Как он неумолимо влечет его назад. Джил осталась там, где была. Она снова танцевала одна, но Джек понимал, что просто нельзя иначе.
Он увидел джентльмена, виденного им ранее. Тот снял цилиндр и кивнул. Теперь Джек понял этот кивок. Это была дань уважения. Уважение, которое оказывают людям, добровольно подписавшимся на смерть. Музыка стала громче, и он увидел рыжеволосое существо. Оно стало играть медленнее, словно пытаясь предотвратить неумолимый конец, но, в конечном итоге, лишь отрицательно дернуло головой. Джека тянуло все дальше. Вороны клевали его, вырывая куски одежды. По лицу начала струиться кровь.
Джек споткнулся о какой-то корень и его развернуло. Теперь он видел, куда его тащит. В небольшие промежутки между вороньими крыльями он видел обвитый плющом мост из потрескавшегося камня, под которым вода. Темная холодная вода. Он попытался вырваться, но всего попытки были тщетны. Вода не звала его. Вода приветствовала его. Радостно и спокойно. Снова раздался жуткий хохот дополненный теперь скрипящим голосом:
– «Проследить, чтобы у нее все было в порядке».
И снова смех.
Черные крылья, черные тела, черные блестящие глаза, жесткие перья и лапы с острыми когтями… Все это мелькало у Джека перед глазами, лишая его всяких сил на борьбу. Даже на бесполезную борьбу. Он поднял голову, подставляя ее когтям и клювам. Он плюнул, хотя во рту у него пересохло, и громко крикнул, хотя голос его был хриплым и норовил подвести его:
– К черту вас всех!
В ответ раздался все тот же хохот, на этот раз вместе с вороньим карканьем. Вороны… Лапы, крылья, перья…. Вороны, вороны, вороны… Клювы, черные глаза без зрачка, кровь застилающая взгляд. Вороны, вороны… Ворона с мятой оберткой от «сникерса» в лапе….
Одна ворона вдруг изменила направление полета, врезалась в другую… По поверхности вихря прошла волна. Он не остановился и даже не изменил направление, но Джек вдруг почувствовал, как его что-то ударило в плечо, потом между лопаток. Он полетел куда-то вперед и вниз. Мгновение он видел лишь каркающую черноту перед собой, потом каменные перила моста, покрытые такой знакомой, но такой неуместной здесь серо-коричневой пылью, потом… потом он вообще перестал видеть что-либо.
***
– Девушка, вам помочь? – Из-за приопущенного стекла остановившегося автомобиля доносилась тихая музыка. Женский голос под гитару пел что-то о подворотнях и звездах.
– Нет… – Промолвила Джил.
– Может, «скорую» вызвать?
– Не надо, уже все в порядке.
– Ну, как хотите, – мужчина, пожал плечами, пусть и немного удивленно, поднял стекло и плавно поддал газу.
Джил нежно гладила Джека по голове, покоившейся у нее сейчас на коленях.
– Какой же ты, все-таки, дурак…
Джек открыл глаза, с трудом разлепив их из-за запекшейся крови.
– Джил… – Он попытался подняться, но стоило ему только оторвать голову от ее колен, как ему сразу же пришлось опустить ее обратно, – Черт, как же голова кружится…
– Тише, – она приложила палец, все еще испачканный в его крови, к его губам, – все в порядке теперь. Просто отдохни.
С неба тихо сыпался мелкий снег, похожий больше на порошок. Где-то там, вдали, за домами, невидимый ни для нее, ни для него разгорался рассвет.
______________________________________________
Итак. Все умерли. Нет, не все?
Ну, ладно. Все равно умрут рано или поздно.
А если серьезно, то ГГ должен быть погибнуть. Но не получилось. В процессе я понял... А вернее просто увидел. По-другому, случиться и не могло.
Можно поиграть в игру "найди референсы". Нет, пожалуй, стишок про Джек и Джил не в счет.
А еще можно покритиковать. Литературно или грамматически. Я, например, уверен отнюдь не во всей пунктуации. Опечатки, кстати, там тоже наверняка есть - никогда не могу найти их все с первой вычитки.
Вот, надеюсь вам понравилось.
P.S. Есть ли смысл идти спать....
«Хэллоуин. Сочельник дня всех святых. День всех святых. Ну что в нем такого? Глупая американская традиция, возродившаяся из Самайна. Осовремененные языческие праздники… Осовремененные охристианенные языческие праздники… Игры, повод для вечеринок, ну что в них такого? Да и что за слово «самайн», если даже в английском этот праздник звучит как «сауин», а уж в гэльском или ирландском…»
Джек был просто переполнен знаниями из Википедии. Что откуда пошло, как когда праздновалось. Не хватало только понимания, что в этом есть такого, и что вытянуло его сегодня на улицу, где для среднемесячных «+6» стояли чересчур холодные «– 2».
– Козел черный.
– Че? – Раздалось негодующее из ларька.
– Говорю, «Козел черный» и «сникерс».
– В банке?
– В бутылке.
«Сникерс» Джеку совершенно не хотелось, но он сыграл свою любимую шутку и был доволен. В конце концов, в Хэллоуин ведь положено играть шутки, верно?
Клюя очистки семечек в бесплотных попытках найти что-то съестное на замерзшем, но все еще чистом от снега асфальте, рядом по тротуару, огибая световое пятно от фонаря, неспешно прогуливалась ворона. На Джека она не обращала никакого внимания.
– Эй, животное! Лови! – Он аккуратно кинул шоколадку так, чтобы она приземлилась прямо перед черной птицей.
Ворона лишь на мгновение остановила взгляд на человеке (на человеке ли? И как понять, если нет зрачков?), взяла добычу в клюв и, махая крыльями, очень скоро исчезла во мраке, собравшемся вокруг крыш зданий.
– Птица упорная, птица сильная, но… – Джек хотел было закончить фразу известного анекдота, коль скоро рядом все равно не было ни женщин, ни детей, но другая мысль вдруг ворвалась в его сознание, – Эй! А спасибо где? Неблагодарная тварь.
А потом он рассмеялся. Искренне так, весело. Что ж, по крайней мере, ему стало теплее.
***
Джил аккуратно провела рукой по волосам. Они были чуть влажными, зато лежали так, как надо. Значит, еще немного и можно выходить. Заходящее солнце ласковыми лучами грело щеку, создавая иллюзию последних дней лета или начала осени. А еще лицо, освещенное лишь с одной половины, смотрелось загадочно и таинственно.
– Джил! У меня получилось! – Из соседней комнаты примчался младший братец, держа в руках какой-то, собранный им только что конструктор.
– Умничка, – Джил улыбнулась ему, потом наклонилась и нежно поцеловала лоб. Когда, она подняла взгляд вверх, в дверях стояла мать.
– Уже собралась куда-то? – Она была показательно недовольна и даже чуть-чуть рассержена. Крылась же за этим только печаль, – Раз в год зайдешь и даже поужинать не останешься.
– Не сегодня, Ма, – Джил продолжала улыбаться. Так же нежно, как последние солнечные лучи обнимали ее стройную фигуру, – потом еще обязательно загляну.
– Потом-потом… все у тебя потом, – Джил привыкла к подобному безобидному ворчанию, даже любила его, но сейчас не особенно в него вникала.
«Раз в год… Самайн тоже раз в год», – подумалось ей, – «Самайн… возможно это и неправильное произношение, но какая разница? Как не произноси, суть от этого не меняется. Никогда».
– Но хоть чаю с нами попьешь? – Уже только лишь с искренней надеждой спросила мама.
– Чаю, попью, – кивнула Джил, спиной ощущая, как все ближе к закату катится солнце.
***
– Танцевать она будет… – Джек подышал на замерзшие руки, – Но где? В каком-нибудь из клубов. Их сотни в городе. Наверное, там, где проводятся тематические вечеринки. Но и таких дюжины… Она напишет… Так что остается только ждать, а Джимми?
Джимми, будучи обычно дворовой собакой, ничего не ответил, только передвинул морду носом ближе к выходу из подземки, откуда струился теплый воздух.
– Вот же завел привычку – с животными разговаривать, тьфу, – он собрался было пнуть пустую пивную банку, так удачно оказавшуюся рядом с ногой, но на поясе как раз что-то гулко завибрировало. Сообщение? Звонок. Три гудка и голос уже в гарнитуре.
– Эй, Джеки! Ты знаешь, какой сегодня день?
«Самайн», – чуть было, сдуру не ответил он.
– Пятница, друг мой.
– Вот именно! Тебя в баре ждать как обычно?
– Не будет меня в баре.
– Да ладно. «Черный четверг» ты с нами не отмечал, ладно – на работу с утра надо было, но сейчас-то чего? Хэллоуин опять же. Что там у тебя?
– Дела. Важные дела.
– Важные Утренние Дела или Важние Вечерние Дела? – Не без ехидства спросил голос в наушнике.
– Да иди ты.
Чтобы сбросить звонок пришлось извлечь плоское тело гаджета из уютного тепла кобуры. Легкое прикосновение к части экрана, обозначенной всем известным красным символом, и болтовня сразу прекратилась. Джек, конечно, любил своих друзей. Но отнюдь не всегда их мог вытерпеть. Снова вибрация и гудение.
– Да что ж, за… – Гудение оборвалось: сообщение.
Джек медленно посмотрел на экран. «Киммерийский мост».
– Что ж, неплохо… Киммерийский мост… – он помедлил, размышляя, а верна ли его стратегия, а потом громко сказал, – Киммерийская набережная. Клубы.
Микрофон четко уловил голос человека, в мгновение ока этот голос был расшифрован, разложен на фонемы и лексемы, обработан и превращен в поисковый запрос.
– Хм. Не так уж и много.
Быстро, закидывая все найденные адреса в «избранное», давая клятвенное обещание «потом все почистить», Джек начал двигаться к указанному месту. Он, в принципе, знал дорогу, но по привычке поглядывал на запустившийся навигатор.
***
Джил легко ступала по асфальту. Ее шаги были почти не слышимы. А походка ее напоминала нечто среднее между полетом и танцем. Для нее самой вокруг уже лежал снег. Он легко поскрипывал под ее шагом. Он блестел от блеклого света фонарей. Он пах, как может пахнуть только первый снег… Но очередная машина с включенным дальним светом, пронесшаяся по проезжей части вырвала ее из этой ранне-зимней сказки. Все еще стояла осень. Холодная, но осень. Быть может, стояла насмерть.
Все реже стали попадаться машины. Все чаще ее стал окружать снег. Все чаще ей стали перебегать дорогу, а иногда сопровождать – кто до перекрестка, кто пару кварталов. Она улыбалась им, звала. Но они держались далеко в тени и очень быстро исчезали.
Поднялся ветер и за минуту достиг такой силы, что против него было сложно идти. К счастью, он часто менял направление, словно играясь и иногда дул в спину, только помогая идти. Джил выудила из пачки, покоившейся в кармане, сигарету. Ветер как мог мешал Джил, но она повернулась к нему спиной, закрыла зажигалку ладонью и, все-таки, смогла прикурить. Дым сразу стало сносить куда-то в сторону, как и пар, идущий от дыхания.
Руки быстро мерзли, даже в перчатках. Холод забирался под рукава и лез дальше. Однако Джил не стала укутываться в шарф или прятать руки в карманы. Она расслабилась и приняла этот холод. Ей все еще было холодно, но ей было приятно. Это был ее холод. Это был холод ее осени.
***
Вода звала и притягивала его. Такая темная и спокойная. И все бы ничего, но Джек стоял на пролете Киммерийского моста, высоко над рекой.
– Не сегодня, – бросил он воде.
Вода позвала его еще раз. Так, без всякой надежды, на случай, если человек наверху врал. Из собственной глупости ли, из желания ли сделать воде приятный сюрприз, или по каким-то еще собственным человеческим причинам.
Вообще-то, Джеку нравился Киммерийский мост. Высокий, широкий с подвесной системой. Было в нем что-то, что показывало величие человека. Но все меньше Джеку нравилась эта затея. Темнота. Холод. И какие-то странные ощущения в душе. Тревога? Да нет, что-то посложнее тревоги. Что ж. Что бы ни произошло сегодня ночью, он дал обещание, что, по крайней мере, проследит за тем, чтобы у Джил было все в порядке. Проследит…
На улице было очень тихо. Ни одного человека и ни одной машины. Это было очень странно для этой части города в какие-то жалкие одиннадцать-двенадцать часов. Было очень тихо. Но в голове играла какая-то музыка. Что-то совсем дикое. Словно скрипка под тремя слоями дисторшна. Музыка, аккомпанимируемая звуком шагом. Джек обернулся.
Перед ним стояла Джил. Где-то вдалеке послышался звук серены, грохот сталкивающихся автомобилей, в секунду ставших одной грудой метала, но через мгновение оборвался. Словно и не было этого звука.
– Привет…
Она взяла его за руку…
– Хорошо, что ты…
…Один из фонарей, стоящих около моста потух. Джил, развернулась и пошла куда-то, потянув Джека за собой.
– Мы не виделись целых… Куда ты…
Вокруг были люди. Кто с бокалом вина во фраке вел беседу, он вежливо уступил им дорогу. Кто-то уже висел на плечах друзей, отягощенный действием алкоголя , кто-то танцевал. Гремела какая-то музыка. Джил буквально тащила его за собой.
Где-то сверху каркнула ворона и на них вдруг осыпалась снежная шапка. Вся в блестках снега Джил продолжала идти вперед, оставляя неглубокие следы в белом покрывале. Она знала, что где-то там впреди…
Джек знал, что где-то там впереди будет сцена. Он коснулся рукой нагрудного кармана, проверяя на месте ли фляжка. Взял на всякий случай… Но ему стоит сохранять трезвый, если он хочет проконтролировать безопасность. Трезвый рассудок?
Джек стряхнул с лица, прилипшее туда птичье перо. В волосах Джил застряли несколько, удивительно, но ей это шло. Тонкие ветви деревьев изгибались под каким-то ненормальными углами, казалось, что это руки странных тонких бледных существ, которые вскинули их в каком-то диком танце. Звезды наверху кружились, а иногда прыгали с места на место – у них был собственный танец.
Где-то справа горел костер. По деревьям прыгали тени танцующих, вот только самих танцующих не было видно. Словно вокруг костра кружился огромный водоворот из теней. Или просто весь мир обращался вокруг костра. Слева послушался звук флейты. Рыжеволосое создание играло там на флейте, сидя прямо на снегу. Вокруг него танцевали язычки пламени, даже более рыжие, чем его волосы. Некоторые, самые храбрые запрыгивали на его колени, карабкались по спине на плечи и плясали там, пока им не надоедало или пока их не сбрасывали другие язычки. Увидев Джил, он кивнул ей, она же ответила улыбкой, только грустной улыбкой.
О ноги Джека потерся кот. И почти сразу же пропал. Он только успел заметить, что было в этом коте что-то знакомое такое. До боли. Волчий вой послышался вдали, в потом стал приближаться. Закручиваясь вокруг них тесной спиралью. Он был совсем рядом, буквально давил на грудь, когда просто рассыпался. Сквозь голые деревья стало видно вдалеке многоэтажки, лишь в одной из них теплым светом горело окно.
К лицу Джил прилип лист осины. Он был влажный и холодный. Она провела рукой по щеке и желтый кусочек осени остался в ладони. Она отвела ладонь в сторону, ветер подхватил лист и унес его куда-то танцевать. Просто так, без всякого приглашения.
Джил больше не тащила Джек за собой. Его ладонь выскользнула у нее из руки. Он остановился на мгновение, потому что заметил что-то краем глаза. Обернувшись, он увидел джентльмена в сюртуке и цилиндре, который тот приподнял в приветственном жесте. Машинально Джек протянул ему руку. Джентльмен недолго смотрел на нее, а потом пожал. Кода костяные пальцы крепко сжали ладонь Джека, их глаза встретились. Лишь на краткий миг. Который, впрочем, Джеку показался вечностью. Потом джентльмен кивнул Джеку (то ли понимающе, то ли просто вежливо), и они разошлись. Он без труда догнал Джил, которая теперь никуда не спешила. Они все еще шли молча, только теперь и Джек не ощущал никакой потребности в разговоре.
Джек взял ее за руку, а она благодарно улыбнулась и вдруг сделала шаг в сторону. Джек автоматически отпустил ее руку, Джил лишь пожала плечами в ответ на это. И начала танцевать. Она танцевала всем телом, но не сходила с места. То плавно, то резко, выбрасывая руки, потом медленно подтягивая их к себе, сплетая их вокруг своего тела, а потом снова расплетая. Движения тела напоминали что-то из современного, но Джеку, никак не удавалось понять, что именно.
Потом Джил начала кружиться и двигаться в сторону, траекторией движения выписывая круг. Вокруг нее начали собираться опавшие листья и искры от далеких костров. Вокруг нее стали появляться образы. Избушка на краю болота. Туманная дорога с потрескавшимся асфальтом, уходящая в лес. Олени, пьющие из лесного ручья. Джек потянулся за фляжкой в карман и испугался, не найдя ее там. И сразу же успокоился, обнаружив, что она уже у него в руке. Он рассмеялся, а потом размахнулся и кинул фляжку куда подальше. Образов вокруг Джил стало еще больше. Они почти скрывали ее. Джек двинулся к ней.
Искры обжигали его, заставляя то и дело вздрагивать от их горячих прикосновений. Листья оставляли неприятный грязный след на коже. Образы мешали пройти, притягивали, отталкивали или просто вставали на пути. Но он шел вперед, к ней, пока перед ним не оказалось лицо Джил.
– Дурак, – Сказала она и бросилась ему на шею. Всего на мгновение, ведь танец должен продолжаться. Она оттолкнулась от него, уходя в сторону, но теперь Джек крепко держал ее за руку. Он притянул ее, закружив. Начался их общий танец.
Она пыталась убежать, но он держал. Она льнула к нему, но он словно не замечал. Она пыталась выпорхнуть птицей, но он лишь сделал поддержку. Он звал ее к себе, но она вышагивала вокруг него. Он притягивал ее к себе, но она извивалась, словно пытаясь выскользнуть. Он держал ее, боясь, что она вдруг уйдет. Она обнимала его, боясь его потерять.
Ночь сплеталась вокруг них тугим кольцом и кружилась вместе с ними. А к огонькам искр вокруг прибавились еще и звезды сверху. Внезапно музыка поймала танец и стала кружиться вместе с ними. Это играла флейта, а ударные были похожи на стук костей. К ним добавился вороний хор, а вскоре и сами хозяйки голосов присоединились к вихрю танца. Вокруг вихря танцевали бледные фигуры с тонкими руками-ветками и с уродливыми ногами-корнями, скрипя и отстукивая свой собственный ритм по замерзшей земле. Сама земля гудела, то ниже, то выше и музыка стала казаться похожей на какофонию, а танец на истерию. Тысячи звуков и тысячи образов, сплелись вместе и бесконечным потоком кружились вокруг Джека и Джил.
У Джека закружилась голова. По-особенному, так, словно он стоял на вершине огромного здания-утеса, окруженного лесом и городскими тропинками, покрытого местами мхом рекламных объявлений. Что-то ударило его в печень, потом выше. Он согнулся, потеряв дыхание и выпал из танца. Он поднял взгляд – Джил бессильно протянула к нему руку, по ее тонким белым пальцам пробежала дрожь.
– Дурак… я же говорила.
Между ними был лишь тонкий слой водоворота, окружавшего их. Джек поймал дыхание, напряг все силы и попробовал рвануться вперед, но черная птица ударила его в лицо, заставив покачнуться и отступить. Дикий хохот раздался вокруг. Джек видел оранжевые всполохи, видел, как вокруг него сплетается новый вихрь, темнее и опаснее. Как он неумолимо влечет его назад. Джил осталась там, где была. Она снова танцевала одна, но Джек понимал, что просто нельзя иначе.
Он увидел джентльмена, виденного им ранее. Тот снял цилиндр и кивнул. Теперь Джек понял этот кивок. Это была дань уважения. Уважение, которое оказывают людям, добровольно подписавшимся на смерть. Музыка стала громче, и он увидел рыжеволосое существо. Оно стало играть медленнее, словно пытаясь предотвратить неумолимый конец, но, в конечном итоге, лишь отрицательно дернуло головой. Джека тянуло все дальше. Вороны клевали его, вырывая куски одежды. По лицу начала струиться кровь.
Джек споткнулся о какой-то корень и его развернуло. Теперь он видел, куда его тащит. В небольшие промежутки между вороньими крыльями он видел обвитый плющом мост из потрескавшегося камня, под которым вода. Темная холодная вода. Он попытался вырваться, но всего попытки были тщетны. Вода не звала его. Вода приветствовала его. Радостно и спокойно. Снова раздался жуткий хохот дополненный теперь скрипящим голосом:
– «Проследить, чтобы у нее все было в порядке».
И снова смех.
Черные крылья, черные тела, черные блестящие глаза, жесткие перья и лапы с острыми когтями… Все это мелькало у Джека перед глазами, лишая его всяких сил на борьбу. Даже на бесполезную борьбу. Он поднял голову, подставляя ее когтям и клювам. Он плюнул, хотя во рту у него пересохло, и громко крикнул, хотя голос его был хриплым и норовил подвести его:
– К черту вас всех!
В ответ раздался все тот же хохот, на этот раз вместе с вороньим карканьем. Вороны… Лапы, крылья, перья…. Вороны, вороны, вороны… Клювы, черные глаза без зрачка, кровь застилающая взгляд. Вороны, вороны… Ворона с мятой оберткой от «сникерса» в лапе….
Одна ворона вдруг изменила направление полета, врезалась в другую… По поверхности вихря прошла волна. Он не остановился и даже не изменил направление, но Джек вдруг почувствовал, как его что-то ударило в плечо, потом между лопаток. Он полетел куда-то вперед и вниз. Мгновение он видел лишь каркающую черноту перед собой, потом каменные перила моста, покрытые такой знакомой, но такой неуместной здесь серо-коричневой пылью, потом… потом он вообще перестал видеть что-либо.
***
– Девушка, вам помочь? – Из-за приопущенного стекла остановившегося автомобиля доносилась тихая музыка. Женский голос под гитару пел что-то о подворотнях и звездах.
– Нет… – Промолвила Джил.
– Может, «скорую» вызвать?
– Не надо, уже все в порядке.
– Ну, как хотите, – мужчина, пожал плечами, пусть и немного удивленно, поднял стекло и плавно поддал газу.
Джил нежно гладила Джека по голове, покоившейся у нее сейчас на коленях.
– Какой же ты, все-таки, дурак…
Джек открыл глаза, с трудом разлепив их из-за запекшейся крови.
– Джил… – Он попытался подняться, но стоило ему только оторвать голову от ее колен, как ему сразу же пришлось опустить ее обратно, – Черт, как же голова кружится…
– Тише, – она приложила палец, все еще испачканный в его крови, к его губам, – все в порядке теперь. Просто отдохни.
С неба тихо сыпался мелкий снег, похожий больше на порошок. Где-то там, вдали, за домами, невидимый ни для нее, ни для него разгорался рассвет.
______________________________________________
Итак. Все умерли. Нет, не все?
Ну, ладно. Все равно умрут рано или поздно.
А если серьезно, то ГГ должен быть погибнуть. Но не получилось. В процессе я понял... А вернее просто увидел. По-другому, случиться и не могло.
Можно поиграть в игру "найди референсы". Нет, пожалуй, стишок про Джек и Джил не в счет.
А еще можно покритиковать. Литературно или грамматически. Я, например, уверен отнюдь не во всей пунктуации. Опечатки, кстати, там тоже наверняка есть - никогда не могу найти их все с первой вычитки.
Вот, надеюсь вам понравилось.
P.S. Есть ли смысл идти спать....